Авария самолёта Ил-76 МД 21 июня 2000 года

 

Перед стартом, как и положено, еще раз прочитали "мопитву" – необходимый перечень вопросов о готовности систем воздушного корабля к взлету и работе в небе. Лаконично звучали ответы: "Нормально... Нормально... Нормально...". "Экипаж, взлетаем!" – подполковник Андреи Зеленко отпустил тормоза и военно-транспортный самолет, белоснежный красавец Ил-76, начал разбег. На его борту — 232 человека: усиленный экипаж, более двухсот юношей-призывников из Дагестана. И никто еще не знал, что через несколько минут уготовит им Судьба...

Город Бердичев утопает в зелени садов и искрометном народном юморе. А еще в нем издавна квартировали военные. В 1965 году в семье военнослужащего Зеленко родился сын, которого счастливые родители назвали Андреем. И с первых дней жизни привык он видеть своего отца в фуражке с кокардой, чувствовать теплую шершавость его рук, запах кожаных ремней портупеи. Отец – офицер связи Войск Противовоздушной обороны страны – долго на одном месте с семьей не задерживался. Такова доля военного человека: жить там, где требуют интересы службы.

После цветущей Украины оказался Андрей Зеленко со своими родителями в небольшом эстонском городке Тапа. Здесь часто шли дожди, а местные мальчишки и девчонки на русском языке разговаривали мало, играли в свои игры, в которых детям из военных семей места не было. Но рядом с ДОСами – домами офицерского состава, в одном из которых жила семья Зеленко, был аэродром, и из окон квартиры Андрею хорошо были видны узкие серебристые самолеты, выстреливающие себя в небо. Длинные языки огня вырывались из самолетов, отталкивали их от бетонных плит аэродрома и уносили в пасмурное эстонское небо, за облака, к солнцу. Андрей видел, как самолеты возвращались на землю, из их кабин выходили летчики и были они в своих блестящих шлемах похожи на космонавтов. А космонавтом в то время мечтал быть каждый мальчишка. "Сначала надо хорошо учиться в школе и стать летчиком", – говорил Андрею отец.

Школу Андрей Зеленко закончил с отличием, а вот на пути в военные летчики пришлось брать барьеры потруднее. На дороге в истребители шлагбаум поставили врачи. Показался им подозрительным какой-то "шорох" в сердце юноши. Через год Андрею Зеленко скажут на медицинской комиссии, что это, скорее всего, было возрастным. Что пережил за это время юноша, знает только он сам. Наверное, лишь отец догадывался, зная характер сына, что тот от своей мечты не отступит. Решил стать летчиком – будет!

Пока же Андрей успешно сдает вступительные экзамены в Таллинский политехнический институт. Усиленно изучает высшую математику и физику. Это ему вскоре пригодится. Как и занятия в местном аэроклубе. Знакомство с небесной высотой Андрей Зеленко начал с парашютных прыжков и полетов на планере. Уже первый инструктор заметил его летный талант.

А через год Андрей Зеленко вновь подает документы в военное авиационное летное училище. В истребительное не рискнул. Приехал в Балашов. Здесь готовили летчиков для военно-транспортной авиации. Говорили, что со стороны врачей к поступающим в училище требования полегче, но вот на вступительных экзаменах приемная комиссия зверствует. Сердце на этот раз Андрея Зеленко не подвело, а год учебы в политехническом институте не пропал даром – он прошел жесткий конкурсный отбор в летное училище.

О том, каким курсантом был Андрей Зеленко, говорят лаконичные строчки служебной характеристики: "К полетам готовится тщательно. Материальную часть знает в полном объеме. В воздухе спокоен, собран, проявляет инициативу. В сложной ситуации принимает грамотные решения. Летает чисто. Летать любит. Имеет ярко выраженные качества лидера. Среди товарищей пользуется авторитетом...".

Стремительно пролетели курсантские годы. Четыре раза "зима-лето", и вот уже две маленькие золотые звездочки заблестели на лейтенантских погонах, а взлетная полоса училища открыла Андрею Зеленко дорогу в Большой Полет, и во многом он повторил жизненный путь своего отца–офицера: сменялись гарнизоны, южные аэродромы – северными, Дальний Восток – Западом. Под крылом его самолета проплывали порой целые континенты. В воздухе Андрей Зеленко находился больше, чем на земле. Попасть в его экипаж хотели бы многие. Люди верили в профессионализм Зеленко и его счастливую звезду. Андрей отвечал товарищам тем же. И однажды эти отношения прошли особое испытание на прочность.

– 21 июня 2000 года, – голос заместителя командира авиаполка подполковника Андрея Зеленко звучит негромко, словно приглушен голубоватым дымком сигареты, – мы выполняли задание по перевозке молодого пополнения. Экипаж нашего военно-транспортного самолета Ил-76 был усиленный, так сказать, двойной. Первым командовал я. В него входили помощник командира корабля капитан Сергей Люлин, штурман капитан Виктор Перепелицын, старший бортинженер капитан Олег Медведев, борттехник по авиадесантному оборудованию старший лейтенант Павел Стацюк и старший воздушный радист старший прапорщик Сергей Кочетов.

Командиром второго экипажа был майор Рафис Камалов, помощником командира корабля – капитан Андрей Гапон, штурманом – капитан Игорь Годованец, старшим бортинженером-инструктором – капитан Константин Язинский и старшим воздушным радистом старший прапорщик Александр Горбунов.

Работали мы, сменяя друг друга. Маршрут от Махачкалы до аэродрома Возжаевка на Дальнем Востоке – почти десять тысяч километров, нам приходилось садиться для дозаправки на промежуточные, вот и работали посменно, чтобы полетное время не вышло...

Красавец Ил-76МД с бортовым номером 723, 1987 года выпуска не отлетал и трети своего ресурса. Он был из состава 117-го Берлинского военно-транспортного полка, базирующегося в городе Оренбург. Весь путь из Оренбурга самолет прошел без замечаний. Ровно в полдень, 21 июня, “транспортник” вырулил на взлетку в махачкалинском аэропорту. Через полтора часа борт приземлился на дозаправку в Астрахани. В Дагестане у военных не было керосина для перелета на Дальний Восток. Это "плечо" полета прошло “штатно, без происшествий” – как потом будет записано в акте расследования.

– Многие из наших вообще в первый раз увидели самолет, – сбиваясь от волнения, рассказывает пассажир злополучного рейса Камалутдин Ибрагимов. – Среди нас было много призывников из горных сел. Они страшно боялись лететь – некоторые хватались за голову и падали в обморок. Но нам сказали, что другого выхода нет, – на поезде до Хабаровска ехать 15 суток. Ну и полетели. Мы прикинули, где находится Мекка, и стали дружно молиться. Так незаметно мы приземлились в Астрахани.

На поле военной авиабазы “Приволжский” Ил-76 открыл рампу, и все 232 призывников высыпали на поле. Три часа они загорали, пока заправщик не налил керосина “под завязку”. Потом построение, команда “по местам”, и многотонный “транспортник” в последний раз запустил турбины.

В 17 часов 07 минут Ил-76 взял курс на Новосибирск, там должна была состояться следующая посадка для дозаправки. Основной экипаж занимал свои рабочие места, запасной – отдыхал и следил за порядком в фюзеляже: юноши с Кавказа – народ горячий, да и в воздухе не все себя комфортно чувствовали, Но, тем не менее, полет начался как обычно, ничто не предвещало беды. Только в том-то и дело, что приходит беда всегда неожиданно.

17часов 16минут. – Первый сигнал предостережения о начавшихся на борту неполадках, – рассказывает подполковник Зеленко, – нам выдала "девочка Рита" (так летчики называют систему бортовой речевой информации о неисправностях воздушного судна). "Проверь сигнализацию!" – послышалось в наушниках шлемофона. Проверили – норма. Подумалось: "Врет девочка как обычно...". И тут посыпались новые вводные...

17 часов 23 минуты. – Командир! Отказал перекачивающий насос левого полукрыла! доложил бортинженер Олег Медведев.

Отключить правый насос – командир корабля мгновенно принял решение. Забарахливший насос перекачивал топливо из правого крыла в левое – по мере расхода керосина. Двигатели работали нормально.

В грузовом отсеке две с лишком сотни новобранцев уже успокоились после первого перелета. 18-летние мальчишки разместились на двух ярусах в черном чреве транспортно-десантного корабля. Кто-то жевал бутерброд, кто-то спал

– Когда загорелись лампочки отказа насосов перекачки топлива, – Зеленко забыл о недокуренной сигарете, воспоминания снова унесли его в те тридцать минут полета, когда жизнь и смерть сотен людей сошлись в одной точке, и судьба их зависела не только от Господа Бога, но и от действий экипажа, и, прежде всего, от его, командира корабля, решений и действий, – я не увидел в этом ничего страшного. Бортинженер свое дело знал досконально и перевел всю топливную систему на бесперебойную подачу керосина в двигатели. Правда, выработка топлива шла с одной стороны – из баков правого крыла. Самолет слушался рулей и с креном можно было бороться.

Высота была около полутора тысяч метров. Решили идти с этим отказом на свой родной аэродром в Оренбург. Там ждал отдых, смена экипажа. Не суждено этому было сбыться. Отказы посыпались один за другим. Даже "Рита" не успевала сообщать о каждом...

17 часов 25 минут. – Опять отказ! Вышла из строя первая гидросистема! – это уже серьезно. Надо было искать ближайший аэродром для экстренной посадки. Зеленко связался с землей. Ближайшей площадкой оказался аэродром взлета. Командир скомандовал разворот, и многотонная махина, заправленная топливом по самые горловины, легла на обратный курс. До аэродрома оставалось 162 километра.

20-летний Камалутдин Ибрагимов, свесив ноги со второго яруса, вспоминал свои проводы. Отец зарезал несколько баранов. В саду накрыли столы. Пришли 100 человек. И родственники, и одноклассники, и даже та, которая обещала его ждать. Камалутдин был старшим в семье, и отец намеревался устроить бравому солдату встречу не хуже проводов. Вот только ждать оставалось два года.

Вдруг самолет затрясло, и он накренился влево. В грузовом отсеке появились люди в летной форме. Они прильнули к единственному иллюминатору, потом один из них убежал в кабину. Камалутдин почуял неладное, но соседей будить не стал: может, это воздушные ямы, о которых ему рассказывал отец? Еще через минуту самолет выровнялся, и вновь из кабины появились люди в форме. Они полезли под первый ярус, и стали крутить какие-то лебедки. Тут он подобрался поближе к иллюминатору, заглянул туда. Из-под левого крыла валил белый дым. Камалутдину стало страшно, и он начал молиться.

17 часов 35 минут. Борт 723 готовится к посадке. Командир выпустил предкрылки и закрылки. Борт стал крениться налево. И их пришлось убрать. Зеленко отправил бортмеханика Павла Стацюка и радиста из резервного экипажа Александра Горбунова посмотреть, что там с крылом.

После они скажут, что своим хладнокровием и привычным поведением командир корабля ни на миг не дал экипажу усомниться в благополучном исходе полета. На посадку заходили с обратным курсом. Времени на стандартный заход не было: борттехник Паша Стацюк доложил: "Командир, на левом крыле хорошо горит!"...

И еще. При посадке с обратным курсом глиссада снижения проходила в стороне от города, случись самое худшее – жизнь жителей была бы вне опасности.

Они постарались максимально выработать топливо. А бороться с креном приходилось полным отклонением элеронов. Правый закрылок не выходил. Рулей для устойчивого управления полетом корабля не хватало. Аварийно выпустили шасси, проконтролировав их выход по механическим указателям и визуально. При приземлении тяжелого Ила с отказавшей механизацией могло не хватить и длины посадочной полосы.

О том, что с самолетом творится неладное, догадались и его пассажиры. У некоторых не выдерживали нервы. Чтобы предотвратить панику среди призывников, Андрей Зеленко отправил второй экипаж во главе с его командиром майором Рафисом Камаловым в пассажирский салон. В их задачу входила быстрая эвакуация людей после приземления.

17 часов 38 минут. Еще в воздухе стали открывать аварийные люки. Аварийные люки вылетели в бескрайнюю степь.

Призывник Каримулла Чахиев: – Капитан Гончаров (старший команды призывников) закричал, чтобы мы крепче держались – будем садиться. Из люков, которые они открыли, повалил дым. Все закричали и стали рваться из самолета. Но один из летчиков врезал нашему земляку, и мы было успокоились. Но тут такое началось! Вещи полетели кувырком. Земляки с верхнего яруса попадали на нас. И еще этот вонючий дым. У меня слезы потекли, а дальше я вообще ничего не помню...

– Мы знали, – рассказывает Камалов, – что на выход людей из горящего самолета, нужно затратить не более двух минут. Еще в воздухе стали открывать аварийные люки. Среди призывников началась паника.

До земли оставалось лететь менее минуты, На горящем, непослушном самолете секунды казались вечностью. Хотя военно-транспортный самолет весом 175 тонн снижался со скоростью более пригодной для истребителя. Тормозить "Ил" в воздухе было нечем.

17 часов 39 минут 50 секунд. – Пониже! Пониже!

17 часов 40 минут 00 секунд. – Реверс, ребята, реверс!!!

17 часов 40 минут 17 секунд. – Реверс, мужики, реверс!!!

17 часов 41 минута 06 секунд. – Борт 723, отвечайте!

Никто не отвечал. Экипаж обесточил самолет, и рация уже не работала.

Ревущий и вопящий Ил-76 стремительно понесся по полосе, роняя на шершавый бетон капли расплавленного крыла.

В официальном документе комиссии по расследованию чрезвычайного происшествия сказано следующее: "Благодаря летному мастерству подполковника А.Ж.Зеленко аварийная посадка была выполнена безукоризненно, с приземлением на скорости 370 километров в час на ВПП ограниченных размеров с максимально допустимым посадочным весом, открытием створок реверса внешних двигателей в воздухе, применением полного реверса четырех двигателей на земле и торможением колес.

Предвидя неизбежное выкатывание самолета за пределы ВПП, подполковник Зеленко заблаговременно дал команду на выход в безопасную зону из нижней передней кабины двум штурманам, чем спас им жизнь.

Эвакуация была произведена четко и организованно, в противоположную от пожара сторону. Командир экипажа покинул самолет последним, убедившись в отсутствии людей на борту самолета".

Покинув пустой самолет, Андрей Зеленко увидел, что от жары начала коробиться, пошла гофрой обшивка фюзеляжа. Ил-76, уткнувшись в землю сломанной передней стойкой шасси, был окутан клубами пыли и дыма, сквозь которые прорывалось пламя, а во все стороны от горящей машины разбегались по степи призывники. О чем в это время думал командир?

– Первая мысль: "Что же я натворил? И что мне теперь за это будет? Плохо, что уволят из армии, но хорошо, что из армии без пенсии не увольняют, А служить-то хочется. И летать, еще не надоело. Ладно, живы все – и то нормально..."

Через три минуты после эвакуации последнего пассажира военно-транспортный самолет взорвался. Всего за 6 минут самолет Ил-76МД превратился в горящее облако. От него остался лишь обгоревший киль, да небольшая кучка дымящихся обломков. И многим видевшим эту картину не верилось, что в охваченном пламенем самолете никто не пострадал.

Как только новобранцы пришли в себя, их… построили. Вернувшимся с того света парням снова пришлось вернуться к армейской дисциплине. К счастью, списки команды сохранились, и уже через десять минут стало ясно: все живы. Перевязали раненых. Их оказалось 11 душ. Почти у всех одна и та же травма – перелом правой голени, все-таки волжская степь не перина. Раненых тут же увезли в госпиталь Каспийской флотилии. А остальных новобранцев разместили в казарме – до следующего борта.

Весть о том, что под Астраханью разбился самолет с новобранцами из Дагестана, быстро долетела до Махачкалы. Уже на следующий день из соседней республики приехала делегация с подарками для переживших аварию. Новенькие спортивные костюмы, зубные щетки и море фруктов. Почти у всех призывников сгорели военные билеты – и эту проблему военный комиссар решил без проволочек. Осталось одно – погрузить новобранцев в новый “Ил” и отправить по месту прохождения службы. Но не тут-то было!

Дагестанские призывники наотрез отказывались лезть в брюхо железной птицы. “Хватит, налетались”, – говорили они. Понять их можно, к тому же еще никто не принял присягу, и ребята как бы только наполовину военные. Наконец нашли компромисс.

Муфтий Астраханской области согласился лететь на Дальний Восток вместе с ребятами. Тогда дагестанцы приободрились. Навряд ли Аллах захочет забрать к себе раньше времени святого человека. 24 июня самолет с новобранцами и муфтием взмыл в небо. Полет прошел штатно.

А за героическим экипажем оренбургский авиаполк прислал комфортабельный Ту-134. В ночь на 25 июня самолет с летчиками приземлился на родной базе. Их встречали салютом из ракетниц. Прямо на лётном поле накрыли стол. Командир полка обнимал Зеленко: “Ты не представляешь, что сделал!”

Комиссия по расследованию лётного происшествия установила, что произошло короткое замыкание в электрической системе самолета. Перегорели силовые кабели, это привело к серии отказов и возникновению пожара. Во всем этом вины экипажа нет...

С этим выводом согласились во всех инстанциях. Более того, действия экипажа во всеуслышание назвали подвигом. И отметили по заслугам.

Указом Президента России от 9 августа 2000 года командиру экипажа самолета Ил-7бМД подполковнику Андрею Зеленко присвоено звание Герой России. Звезду Героя в Кремле ему вручал лично Владимир Путин.

Орденом Мужества награждены члены экипажа капитан Сергей Люлин, капитан Олег Медведев, капитан Виктор Перепелицын, старший лейтенант Павел Стацюк, старший прапорщик Сергей Кочетков. Медалью Нестерова награждены члены резервного экипажа майор Рафиз Камалов, капитаны Константин Есинский, Андрей Гапонов, Игорь Котовадзе, старший прапорщик Александр Горбунов. Повышены в воинском звании Игорь Годованец и Константин Язинский.

Для вручения наград в Оренбург приехал главнокомандующий ВВС России генерал армии Анатолий Корнуков. Он не только вручил высокие награды, но и пообещал решить многие бытовые проблемы экипажа. Ведь из них только трое из экипажа имеют свое жилье, а командир экипажа вообще жил в полковой санчасти. В целом в полку около 300 бесквартирных авиаторов. Летчики говорили, что не ожидали такого внимания. “Мы думали, наградят нас часами, и то было бы хорошо, – сказал Андрей Зеленко на празднике, – а все же приятно, что наш командир принимает такую высокую комиссию не в качестве проверяющих, а в качестве гостей. Приятно, что многие в стране узнают, что есть такая военно-транспортная авиация. Но самое приятное, что ребята остались живы!”

Как сказал главком ВВС, командованием готовятся документы для представления к награждению экипажа международной авиационной организацией ИКАО за мужество и героизм, проявленные при спасении людей.

И еще один документ – это телеграмма из Махачкалы: “Правительство Республики Дагестан с большой радостью восприняло весть о награждении командира корабля самолета Ил-76, принявшего грамотное решение, показавшего высокий профессионализм и совершившего героический подвиг в небе над Астраханью, спасая 232 человеческих жизни. Правительство республики Дагестан от всей души поздравляет экипаж самолета с присвоением государственных наград, желает им крепкого здоровья, больших успехов в службе, чистого неба. Исполняющий обязанности председателя правительства Республики Дагестан Ахмедов”.

Свои ордена и медали они надевают редко. В праздничные дни по торжественным случаям. И то, если не находятся в полете. А без неба, без самолетов они жить не могут.

 

Источники:

А. АНДРЮШКОВ "Полёт, который назвали подвигом" Вестник Авиации и космонавтики № 3 2001 г.

Статья Ю. СНЕГИРЕВА в Комсомольской Правде №116 от 29.06.00.

О. БОЖЬЕВА "Экипаж" Вестник Авиации и космонавтики № 5 2000 г.